9 марта 2015 г.

Мыши в погребе

И ведь нельзя просто так налить самогона во флягу.

Надо непременно спуститься под своды: чтоб сверху гладкий блестящий кирпич, чтоб копоть свечи, чтоб мыши врассыпную — сначала в панике, а потом упорядоченно ворчали бы за спиной. В погребах пусть будет холодно. Входишь туда, как в ледяную воду: на первой ступеньке — по щиколотку, а через три шага уже сжимается всё, что пониже спины (и спереди тоже). Набрать побольше тёплого воздуха — и вперёд вниз. Мыши выжидаючи смотрят.

А уж там — в лабиринт дощатых отсеков и неподписанных дверей. Вечная испарина замка, хрустящий ключ, скрип заноз. Ещё более тернистый путь в самый дальний угол, мимо одинаково прелых, но пока разноцветных ещё слоёв прошлого. Давно бы всё это выкинуть, да жалко: вдруг когда пригодится. Вон, к бутылке же ходишь. Так то — бутылка...

Бутылка должна быть неотвратимо пыльная, хотя только недавно отмечался на ней пальцем очередной уровень, на полглотка лишь выше нынешнего. И думаешь, что надо бы дату рядом подписать. Но с точностью до дня подписывать стыдно, ставить только месяц — пошло, а год — и вовсе ни в какие ворота. Кроме как по мышам, получается, и не определишь. А они на подобные вопросы только со смеху покатываются, да слёзы вытирают чужими хвостами. Приглядишься — ни одной ведь знакомой рожи. Все другие, никого с прошлого раза не осталось.

И тут память, наконец, срабатывает: в прошлый раз ты был здесь лет тридцать назад, предыдущую метку (ну ведь на глоток же выше, не больше!) ставил твой дед, а сколько поколений мышей ходило подышать из-под неплотно закрытой тогда пробки — им и самим-то не сосчитать.

Напротив своей риски, прямо под дедовой, нужно нарисовать в пыли первую из трёх букву — X. Вздохнуть, подумать, нарисовать ещё такую же. И палочку в конце. Двадцать первый век, выходит, достался. Там, на бутылке, места ещё полно. Особенно, если будут нормальными цифрами писать, не выпендриваться.

Отольёшь себе, сколько надо. А наверху уже солнышко, тает всё, главное — не поскользнуться и не расплескать по глупости. И, кажется, никакая это не память, и давно уж нет ни подвала, ни деда, а бутылки и вовсе не было никогда, и выдумал ты всё. А что мыши в погребе хохочут — так им лишь бы повод был.

Ты только пробку не закрывай до конца.

7 марта 2015 г.

Как варить рыбу в микроволновке

Человек не предназначен для поедания рыбы. Это противоестественно. Хотя бы потому, что в природе они друг с другом встречаются крайне редко. А если и встречаются, то лишь при крайне трагичных для одной из сторон обстоятельствах. Несколько примеров.
 
При встрече человека и рыбы где-нибудь на Амазонке действительно происходит поедание. Но не то, которого хотелось бы человеку. При дожде из рыб будет не рада уже сама рыба. Внимательный читатель заметит, что рыбные дожди прекратились одновременно с деятельностью Святой Инквизиции. (О взаимосвязи этих прекращений поговорим как-нибудь в другой раз). Во всех остальных случаях нахождение рядом с человеком любого количества рыбы означает, что человек либо мёртв, либо готовится. Эта идея выражается в традициях многих народов — например, итальянского. Скептики возразят: в природных условиях с рыбой прекрасно встречается медведь. Но эта идея не выдерживает критики: вы когда-нибудь ели сырую рыбу в костюме мокрого медведя? А что думает об этом рыба?